Дуализм в восточнославянской фольклорной традиции.

20 августа 2016

Восточнославянские легенды о дуалистическом миротворении. Часть 4.

Предпосылки возникновения дуализма, одно из проявлений которого мы видим в рассматриваемых легендах и в дуалистических мифах, находят в особенностях человеческой психики, в первичном опыте ориентации в пространстве. Дуализм определяют как основной принцип мышления первобытного человека и как на его социальный и культурно-исторический контекст указывают на дуальную организацию общества, делившую племя на две части с последующими двучленными подразделениями. Поставленная А.Н. Веселовским задача была успешно разрешена исследованиями А.М. Золотарева, почти на десять лет опередившими некоторые выводы К. Леви-Стросса, и убедительно доказавшими, что истоки древних космогонических мифов дуалистического характера восходят к сказаниям, сложившимся в родовом обществе, и связаны с дуальной его организацией.

Ученый, проанализировав границы распространения мифов, где в роли творцов выступают два лица, часто оказывающихся братьями, приходит к выводу, что дуалистический мотив распространен слишком широко - он известен не только по всей Евразии, но и в Океании, Австралии, в обеих Америках и Африке, - чтобы его возникновение можно было объяснить заимствованием или диффузией. По его мнению, не приходится искать первоначального центра возникновения мифа о дуалистическом миротворении, ибо он образовался повсеместно и самопроизвольно, как отражение дуально-родовой организации общества, когда каждый род делился на две половины, фратрии, братства. Первоначально каждый из братьев-творцов в мифе считался основателем одной из фратрий; с течением времени, с отмиранием дуальной организации, исчезает представление о близнечном родстве первоначальных устроителей мира, их начинают рассматривать просто как братьев, и наконец даже эти родственные отношения забываются. В дальнейшем идет наслоение христианских понятий, но следы древней основы сохраняются.
Славянам, по мнению А.М. Золотарева, дуалистическое мировоззрение было когда-то в такой же степени свойствен но, как и другим народам мира, Белбог и Чернобог - реальные персонажи западнославянской мифологии, а у восточных славян им соответствовали, очевидно, Волос и Перун. Касаясь в частности вопроса о происхождении славянских русских дуалистических легенд о миротворении, он высказывает мнение, что "ссылка на гностицизм и манихейство, через посредство которых богомилы получили, якобы, дуалистические идеи от древних иранцев, едва ли основатель на. Гностицизм и манихейство, оставаясь полуфилософски ми-полурелигиозными системами, не знают версии мироздания, сколько-нибудь близкой изучаемому мифологическому циклу. <...> ...здесь нет ни одной конкретной черты дуалистического мифа о происхождении мира (персонифици рованные образы братьев-творцов, нырянье за землей). Поэтому богомильские космогонические мифы не могли возникнуть исключительно на манихейско-гностической основе. Необходим еще один источник, и таковым могли быть только народные сказания... ".
Возможности апокрифических и богомильских влияний на народную словесность восточных славян А.М. Золотарев в принципе не отвергал, но полагал, что "вопрос этот может быть приближен к разрешению, только если исследователь будет исходить из двух посылок... 1) еще задолго до знакомства с болгарскими ересями космогонические мифы восточных славян и их соседей строились на дуалистической основе. Это доказывается хотя бы тем, что восточнославянские и финские народные сказания сохранили архаический образ ныряющей птицы, неизвестный богомильству; 2) само богомильское дуалистическое вероучение было создано путем использования народных мифов южных славян и обязано своим успехом среди народных масс именно близостью к исконным народным верованиям.
Теми же причинами объясняется, вероятно, успех и распространение дуалистических апокрифов на Руси и их влияние на народное творчество. Дуалистические апокрифы оказались той литературной струей, которая ближе всего подошла к древним верованиям восточных славян, и поэтому воспринималась легко и свободно. По всей вероятности, здесь имел место двухсторонний процесс взаимного влияния апокрифической литературы на народные верования и народных верований на апокрифическую литературу". Таким образом, что вопрос о природе дуализма в русских космогонических легендах как вопрос о том, являлся ли он исконно присущим народному мировоззрению или был заимствован, можно считать достаточно ясным. Однако, "в мифологическом и религиозном универсуме всякое творение воссоздает свои собственные структуры так же, как всякий большой поэт заново изобретает свой язык. Различные типы двучастности и полярности, дуальности и чередования, антагонистических диад и совпадения противоположностей могут быть обнаружены повсюду в мире и на всех стадиях культурного развития. Но историк религии в конечном счете заинтересован в выяснении того, что именно данная культура или группа культур сделала из материала, которым она располагала". И что касается второй стороны проблемы - вопроса о происхождении устных дуалистических легенд космогонического характера в том виде, в каком они известны в той или иной конкретной культурно-этнической традиции, то здесь задача, как она была определена А.Н. Веселовским, состояла в том, чтобы выяснить "отношения этнического и христианского элементов (выделено нами - В.К.) в славянской и соответствующей ей тюркско-финской космогонической саге".

В.С. Кузнецова. Дуалистические легенды о сотворении мира в восточнославянской фольклорной традиции.

Поделиться: