Август 2016 — Традиции

Интересно, что едва ли не наибольший эффект неузнаваемости характеризует изобразительно нейтральные маски: у них нет конкретного названия, они как бы безымянны, и по внешнему виду их трудно однозначно соотнести с каким-нибудь определенным образом. Сама традиция эта, конечно, глубоко обрядова, это как бы опыт зрелищного воссоздания в ритуале картины «того света». При этом ряженые имитируют большое расстояние, которое прошли якобы на пути к хозяйскому дому. Ссылкой на трудности пути нередко мотивируют они и требование угощения. Многое в их неотчетливом образе и поведении рассчитано на устрашающий эффект.

Еще можно встретить людей, для которых участие в традиционном ряженье - часть их прошлой жизни. Держалась эта традиция повсеместно - пусть и с разной сохранностью - примерно до середины 30-х годов нашего века, а затем началось ее уничтожение. Рассказы последних ее очевидцев вместе с десятками более ранних свидетельств создают как бы два разных образа ряженья. В одних случаях это всего лишь «потешное развлечение с переодеваньем» - «своего рода деревенский бал-маскарад». В других - бесовское и кощунственное действо, в котором подчеркнуто все нечистое, от чего затем надлежит очиститься и что может обернуться тяжким наказанием (известны и былинки о домах, бесследно провалившихся вместе с теми, кто слишком усердно скакал, плясал, предавался шумным и греховным потехам).

В комплексе белорусских и украинских поверий о русалках встречается слабо выраженный (т.е. представленный незначительным количеством текстовых воплощений) мотив, мифологический смысл которого остается малопонятным. Он соотносится с кругом представлений о том, что русалки, появляясь в весенне-летний период на земле, в определенные дни на Троицкой неделе «сушатся», «пересушиваются», после чего возвращаются на «свои места»: уходят обратно в воду, в могилу, на тот свет. При этом признак «сухой» переносится и на сами эти дни. По полесским данным, «сухими» называются такие дни, когда запрещено работать в поле и огороде, чтобы не спровоцировать засуху. К ним относятся чаще всего среда после Пасхи (или на четвертой неделе после Пасхи), а также среда после Троицы и четверг на Троицкой неделе (реже — на Светлой неделе), который называется Русалкин день, Русалкина Пасха, Русалчин Великдень'.

Тема Воды нашла широкое отражение в фольклоре славян. Фольклор отражает национальную специфику языка, его самобытность, богатый исторический опыт народа.

В семасиологии пословицы и поговорки, как и другие изречения данного жанра, рассматриваются как знаки определенных ситуаций или определенных отношений. Эту точку зрения оспаривает В.П. Аникин, подчеркивая, что в пословице заключен особый смысл не тождественный речевому смыслу, у пословицы есть свое содержание, в том числе и художественное [1, с. 265].
Некоторые из паремий, утративших первоначальный смысл, связаны с древними заговорами, обычаями, оберегами и обрядами, устаревшими в наше время. Стихия воды участвует во всех календарных и семейных обрядах, связанных с идеей рождения, смерти и возрождения.
Роль Воды как прогнозирующей стихии нашла отражение в крылатой фразе «Дом-полная чаша», которая связана с древним обрядом построения дома. Перед строительством дома восточные славяне наливали в ведро 9 стаканов воды и смотрели наутро: если воды стало меньше, то выбор места считался удачным.
Это же выражение связывают и с обычаем, вносить в новый дом полные ведра воды, как символ богатства, здоровья, удачи [6, с. 146].

Вся человеческая жизнь построена по принципу взаимосвязанных миров. Эти миры многочисленны, каждый из них обладает особым содержанием. Они могут быть изолированы или находиться на пересечении, отличаться друг от друга или быть похожими. В своей совокупности они образуют картины жизни человека. Но в этом множестве Дом занимает центральную позицию.

По мнению немецкого философа и культуролога Георга Зиммеля, Дом - это часть жизни и вместе с тем особый способ соединять, отражать, формировать всю жизнь. Свершение этого является великим культурным деянием женщины.(6.С.324.) Именно в этом он видит главное предназначение женщины, ее весомый вклад в развитие объективной и реальной культуры. Усилиями женщин создается Дом как защита и поддержка, как среда обитания и развития новых поколений, как основа интимных и близких отношений любви, дружбы, гостеприимства, домашнего очага и отдыха, развлечения и досуга. Здесь, наконец-то полностью реализуется женская сущность, создавая по собственному проекту то, что выражает представления о комфорте, уюте, благоустройстве и порядке.
Более того, Зиммель сравнивает Дом с произведением культуры, в котором запечатлены способности, интересы, чувства и интеллект женщины.

Разные специалисты, т. е. люди, умеющие делать то, чего не умеет делать большинство жителей деревни, тоже выделяются на фоне остального сообщества и часто осознаются как колдуны. Зафиксировано в пермских мифологических текстах (правда с ироничным оттенком) и само слово специалист: [Вы не подозреваете, кто вам посадил пошибку?] ... У нас специалист тут в деревне есть вот сейчас (Вер.). Есть колдуны, они не перевелись. Сейчас даже делают зубы, заболят если. Рожу напускают. Есть такие специалисты, но редко стало (Советна Сукс.).

В словаре представлены типичные для текстов Русского Севера существительные, обозначающие профессионалов:
коновал, конюх: У нас в той-то стороне Сретенской колдуны были. Их коновалами там звали (Субботино Ильин.). Ещё мне года не было, я лежала при смерти. Мама говорит, я только смотрела душу [проверяла, дышит или нет. - И.Р.] у меня. И зашёл, говорит, коновал. Зашёл, ведь не видел, только зашёл, сразу на западёнку сел и говорит: «Водись, водись, молодушка, девочка живучая. Двадцати пяти лет она из мёртвых оживёт» (Бондюг Черд.). Знающих, коновалов, в этих местах нету (Вторые Ключики Орд.). Степан от конюх, дак он уж колдун был. Бывало, спортит человека, дак вот уж тот заболеет, не к добру (Касиб Сол.). Алексей конюхом был. Он слова знал присушивать и разводить. Не надо - дак разведёт, дак будешь как медведь с медведицей жить. А не любит - дак присушит (Касиб Сол.);