Перед тем как идти к властям.

Славянский заговор публикуется как есть, с минимальными правками на языческий мотив, и является личным виденьем автора.

Спать и встать по утру рано не умывшись, взять чистой воды и с той воды вымыть капь Сварога, капь Перуна, и капь Велеса, а как вымоешь, в ту воду наговаривай, а как наговоришь, вымой лицо свое, и той воды оставь ложки три, а как оставишь той воды, то налей её на платок свой, а как нальёшь, приди ко властямъ и платком тем потри лице свое.

Наговор.

Во Имя Сварога, Перуна и Велеса, стану я имрекъ, благословесь, по утру рано и пойду далече въ чистое поле, отъ отца благословенъ и отъ матери прощенъ, и отъ роду и отъ племени ближнего и дальнего, войду далече въ чистое поле и стану на встокъ лицемъ а на западъ хребтомъ.

По ночам ведьма обыкновенно расчесывает по плечам косы, надевает белую рубашку, садится верхом на помело (веник, ухват, лопату, кочергу, метлу), заваривает в горшке зелье и вместе с дымом очага уносится в трубу на вольный свет. Так отправляется она портить молодцов и девиц, доить чужих коров, гулять на Лысую гору. У ведьмы всегда хранится чудодейственная вода, вскипяченная вместе с пеплом от купальского костра: когда она захочет лететь по воздуху, то обрызгивает себя этою водою и тотчас уносится, куда захочет. Но главные полеты ведьм бывают два раза в году, на Лысую гору (или чертово беремище}. На Лысую гору летают не одни ведьмы, но и колдуны (также на помелах, метлах, лопатах), и бабы-яги, и нечистая сила (черти). Если схватиться за ведьму, когда она сбирается лететь, то она вынесет вместе с собою на место их сборища. Полеты колдунов и ведьм совпадают с двумя главнейшими празднествами язычества: колядою и купалою.

Афанасьев. 1866

Въ страхе, очертилъ онъ около себя кругъ; съ усиліемъ началъ читать молитвы и произносить заклинанія, которымъ научилъ его одинъ монахъ, видѣвшій всю жизнь свою вѣдьмъ и нечистыхъ духовъ. Она стала почти на самой чертѣ; но видно было, что не имѣла силъ переступить ее, и вся посинѣла, какъ человѣкъ, уже несколько дней умершій.

Гоголь Н. В. Вій.

Круг в мифологии — одна из основных форм структурирования пространства. Круг замыкает участок пространства, являя собой границу охраняемого локуса. Первое жилище, по одной из украинских легенд имело круглую форму: Бог построил шалаш вокруг шеста. Круг создаёт сакральную преграду, охраняющую человека и его мир от потенциальной опасности. Магический круг защищает от нечистой силы, заложных покойников, ведьм посредством магического «закрытия» охраняемого объекта, делает его невидимым для нечистых, создаёт границу, которую не может пересечь зло.

Объект охраны — любой участок пространства и всё, что в нём содержится. Особого профессионализма от исполнителя оберега «магический круг», как правило, не требуется. Магические круги, не связанные с обрядовыми действиями (в опахивании села, например, участвуют только девушки и вдовы), может сделать любой человек.

У восточных славян с прядением был связан целый ряд мифологических персонажей. Во-первых, это Мокошь. С принятием христианства функция прядения отчасти перешла на Богородицу и Параскеву Пятницу, отчасти — на кикимору и мокруху, персонажей низшей мифологии. Тесно связаны с ним и ведьмы. По белорусскому поверью ведьма, обвиваясь с ног до головы выпряденною из кудели ниткой, делается невидимкою. Чехи считали, что ведьмы летают по воздуху на прялках. И ведуны, и ведьмы любят превращаться в клубок пряжи. Не следует забывать и то, что в русских сказках баба-яга дает герою клубок, указывающий ему путь в неведомое царство. Естественно возникает вопрос: была ли богиня Мокошь как-то связана с рожаницами — пряхами судьбы? Судя по всему, определенная связь между ними существовала. Если применительно к сильно «сниженному» варианту Мокоши, воспринимавшемуся в XIX в. как персонаж низшей мифологии, наподобие домового или кикиморы, фиксируется связь с прядением на уровне крестьянской избы, то эта же связь на уровне богини вполне могла существовать в космическом масштабе.

Многовековая практика использования свечей в разнообразных ритуальных действиях привела к тому, что в обыденном сознании они стали воспринимать­ся главным образом как атрибут, необходимый для создания определенной ат­мосферы, дающей ощущение неординарности проживаемого момента, будь то от­певание, венчание, святочное гадание или праздничный ужин. Естественно, что подобное представление сильно обедняет те многочисленные функциональные особенности, которыми наделило свечу традиционное народное сознание. Свеча привычно воспринимается как атрибут христианский, что справедливо лишь отчасти, поскольку имеются данные, позволяющие отнести использование свечей в различных ритуальных действиях ко времени, предшествовавшему периоду возникновения и распространения христианства. Кроме того, у свечи как ритуального атрибута были предшественники — факелы, разного рода светильники с твердым или жидким наполнителем, кадильницы и прочее, но на определенном этапе свеча оказалась адекватной заменой и настолько ор­ганично вписалась в систему народных представлений, что нередко стала восприниматься чуть ли не более естественно, чем замещенный ею начальный ат­рибут. Отметим сразу, что существующий обширный материал по свечам в собст­венно церковных и магических ритуалах привлекался в статье в минимальном объеме и только в тех случаях, когда это требовалось.

Среди разных способов, с помощью которых регулируются взаимоотношения человека со сверхъестественными силами, в качестве наиболее популярного и приоритетного выступает ритуальное "кормление" духов. О нем упоминается в самых ранних исторических памятниках о славянах. Вплоть до начала ХХ века этот магический акт осознавался как наиболее актуальный и действенный в системе календарных, семейных, поминальных, хозяйственно-промысловых обычаев и обрядов, при гаданиях, в лечебной практике, в начале выпаса скота, при строительстве хозяйственных и жилых объектов, в экстремальных ситуациях (поиски пропавшего скота, усмирение природной стихии, в период эпидемий). Персонажами символического "кормления" чаще всего выступают: души обожествляемых предков, недавно умерших родственников, "заложных" покойников, духи-опекуны домашних и хозяйственных строений, духи-обогатители, "природные духи", духи болезней, вредоносные существа и стихии (дикие звери, животные-вредители, градовая туча, буря, ветер), мифологические персонажи, представлявшие собой персонификацию времени или праздника, персонажи христианского культа и ряд др.

О связи прялки с магией в отечественной традиции красноречиво говорят и данные языка. Так, слово кудель, т.е. приготовленный к пряже лен, одного корня со словами куд — «злой дух», кудь — «чары» и кудесник, кудесница — «колдун, колдунья». Как отмечают специалисты, в славянской традиции кудель была не только символом женского начала, но и оберегом от нечистой силы. Кроме того, в некоторых регионах она выполняла роль медиатора между земным и потусторонним миром: «У словаков в поминальные дни Всех Верных Душечек (2.XI) хозяйки жертвовали в костел столько куделей чесаного льна, сколько душ умерших поминали, веря, что за каждую кудель уцепится одна душа и сможет выйти из чистилища». Белорусы считали, что если опоясаться тремя нитями, изготовленными из отходов шерсти при тканье, выпряденными левой рукой, и сесть на печи, то можно будет увидеть души умерших, входящих в избу. Кудель могла символизировать и изменение статуса девушки: на Валдае и в Новгородских землях жених сжигал кудель прямо на прялке невесты в знак того, что вопрос о свадьбе решен, откуда пошло выражение «уже куделина сожжена».

Кроме посуды большим семантическим полем выделяются в народном быту и орудия труда крестьянина, и отдельные предметы его интерьера.

Среди них следует назвать колыбель. Во всех славянских традициях было принято украшать ее росписью, резьбой, инкрустацией, надписями, имеющими магическое значение. В своем символическом статусе колыбель соотносилась с материнской утробой. Она считалась первой обителью человека, объектом и локусом магических оберегов, которые были направлены на защиту жизни и здоровья ребенка. В народном быту могли использоваться колыбели, имеющие многообразные конструкции и изготовленные из различных материалов, которым придавалось большое значение: деревянные, лубяные, полотняные.

В русских деревнях, когда наступала сенокосная пора, самым волнующим и бодрящим казался запах свежескошенной травы. Постепенно высохшее сено перевозили в деревню, устраивая в сенных сараях и на поветях душистые сеновалы. Художник К. Коровин с восторгом говорил: «До чего же хорошо спать на сухом сене! Никаких духов не сравнишь с нашим русским сеном». После сна на сеновале у человека возникает ощущение необыкновенной легкости и свежести. И в этом нет ничего удивительного — ведь за ночь через легкие проходит огромное количество чистого воздуха, настоянного на целебных травах, которые входят в состав любого сена.

Подобное гадание могло совершаться не только с квашней, но и с солонкой, часто использовавшейся в ритуалах, в связи с тем, что соль в народной культуре считалась не менее важным продуктом, чем хлеб. Обрядовые функции солонки (солоницы), подобно тому, как и у хлебницы, сита, квашни обуславливаются ценностью того, что в ней содержалось. Вкусовые качества соли и ее недостаток в глубокой древности сделали этот продукт особенно ценным и необходимым компонентом обрядов. Чаще при этом ассоциировалась с женским началом.

В поверьях восточных славян соль относилась к оберегу. «Соль тебе в глаза» - восточнославянская формула для предотвращения последствий сглаза или урона. Ее считали лучшим средством от порчи - в Вологодской губ. невесте перед венцом натирали темя солью, чтобы предохранить от сглазу.